Архитектор говорит: «Здесь нужна глухая стена — пусть дом будет молчаливым со стороны улицы».
Заказчик поджимает губы: «А если мне захочется смотреть, как идёт дождь?». Он уже представил себя на подоконнике с чашкой кофе, в пять утра, глядящим на пустую дорогу.
Архитектор — нет, он видит фасад как лицо, которому не нужны лишние глаза...
В кабинете пахнет карандашом и слышно как люди думают, за окнами рождается рассвет.
Спорят не про окно. Спорят про то, кто прав — тот, кто создаёт образ, или тот, кто в нём будет жить.
Один говорит: «Если нарушим симметрию — дом начнёт путаться в себе».
Другой отвечает: «Зато я перестану путаться в себе». И в этот момент становится ясно: речь идёт не про архитектуру, а про контроль и доверие.
Вот из этого столкновения и рождаются дома, в которых хочется остаться. Не из согласия, не из сервиса, а из совместного напряжения.
Поэтому если вы, и ваши друзья ценият не просто картинки, а настоящие архитектурные диалоги — пригласите тех, с кем интересно спорить.
Возможно, один из этих споров станет началом чего-то живого.
Заказчик поджимает губы: «А если мне захочется смотреть, как идёт дождь?». Он уже представил себя на подоконнике с чашкой кофе, в пять утра, глядящим на пустую дорогу.
Архитектор — нет, он видит фасад как лицо, которому не нужны лишние глаза...
В кабинете пахнет карандашом и слышно как люди думают, за окнами рождается рассвет.
Спорят не про окно. Спорят про то, кто прав — тот, кто создаёт образ, или тот, кто в нём будет жить.
Один говорит: «Если нарушим симметрию — дом начнёт путаться в себе».
Другой отвечает: «Зато я перестану путаться в себе». И в этот момент становится ясно: речь идёт не про архитектуру, а про контроль и доверие.
Вот из этого столкновения и рождаются дома, в которых хочется остаться. Не из согласия, не из сервиса, а из совместного напряжения.
Поэтому если вы, и ваши друзья ценият не просто картинки, а настоящие архитектурные диалоги — пригласите тех, с кем интересно спорить.
Возможно, один из этих споров станет началом чего-то живого.